(20 мая 2015 года, Томск, Гирирадж Ашрам)

Мы должны пытаться осознавать то, что мы поем. Однажды мы с Гурудевом были на его веранде (с нее открывается вид на место между храмом и кухней). Это было утреннее время, когда все преданные в Навадвипе совершают парикраму: поют «гурудев! кр̣па̄-бинду дийа̄...» и обходят храм. И в то время, когда преданные пели «коруна̄ на̄ хоиле ка̄̐дийа̄ ка̄̐дийа̄, пра̄н̣а на̄ ра̄кхибо а̄ра [1]», Гурудев, глядя на них с веранды из кресла, которое стояло близко к окну, сказал: «Они все лгут. Они все — лгуны...»

#00:01:54#

Я превратился в само молчание, потому что я не мог понять, кого имеет в виду Гурудев: тех, кто поет, или кого-то еще. В это время рядом с Гурудевом нас было пять или шесть преданных. Гурудев сказал: «Они все лгут, потому что они поют, что если Гурудев не прольет на них свою милость, то они будут только рыдать и не смогут усовершенствовать свою жизнь». И тогда я почувствовал, что безопаснее быть рядом с Гурудевом, чем воспевать молитвы, обходя храм.

#00:03:09#

Нам нужно быть осторожнее и всегда осознавать, что мы поем. Мы не попугаи на дереве. Недавно я общался с одним бенгальским преданным, и он напомнил мне, как однажды Гурудев, проходя между нат-мандиром и домом Гуру Махараджа, услышал, что поют преданные. А преданные перепутали два слова, они пели на вечернем бхаджане следующее: «О Господь, Ты — мой слуга, я — Твой господин». Они повторяли это несколько раз: «Ты — мой слуга, я — Твой господин». И Гурудев сказал: «Что? Что вы поете?»

#00:05:01#

Как раз один из тех преданных, которые пели в тот день эти перепутанные фразы, напомнил мне два или три месяца назад об этом случае. Он сказал в свою защиту: «Я просто повторял за санньяси, но Гурудев отчитал меня». Но он был очень счастлив. Нам всегда нужно помнить, напоминать себе, что мы поем молитвы, а не просто что-то, о чем можно бы было не задумываться.

Переводчик: Вишнуприя Деви Даси
Транскрипцию выполнил: Винод Бандху Дас
Редактор: Динанатх Дас

[1] Джйогйата̄-вича̄ре кичхӯ на̄хи па̄и, тома̄ра коруна̄-са̄ра / коруна̄ на̄ хоиле ка̄̐дийа̄ ка̄̐дийа̄, пра̄н̣а на̄ ра̄кхибо а̄ра — «Если ты внимательно посмотришь на меня, то не найдешь и следа хороших качеств. Твоя милость для меня — все! Если ты не будешь милостив ко мне, мне останется только горько оплакивать свою судьбу, и сама мысль о поддержании жизни станет мне ненавистна» (Шрила Бхактивинод Тхакур, «Гурудев», 4).