Шримати Бхакти Лалита Деви Даси

(22 августа 2013 года, Москва, Кисельный)

Враджа Кишор Прабху: Когда Гурудев находился в Навадвипе, какой у него был режим? Когда он просыпался? Когда завтракал? Завтракал ли он один или, может быть, в компании людей? Выходил ли он гулять или, может, у него были какие-то дела? Когда ложился отдыхать?

Бхакти Лалита Деви Даси: Начну с того, что существует большая разница между тем, как Гурудев жил, когда я его впервые встретила, и тем, как он жил после. Потому что, когда я встретила его в 1991 году, он почти никуда не выезжал из Навадвипа, по миру он вообще не путешествовал. И надо сказать, что тогда он был относительно здоровым, не цветущим конечно. А в более поздние годы, в последние годы своего пребывания на видимом плане бытия у него было очень плохое состояние здоровья, поэтому его расписание всегда менялось в соответствии с его состоянием здоровья. Тем не менее он непреклонно вставал всегда в ранние утренние часы и, бывало, долго воспевал [Святое Имя Господа], читал «Чайтанья-чаритамриту», цитировал какие-то шлоки.

В ранние годы, когда я его только увидела, он выходил утром со сворой собак, у него было много собак. Он обходил все места, везде заглядывал, наблюдал, как преданные что-то делали, как обустраивалась Говинда-кунда, где там живут кобры. То есть перед тем, как прийти на мангала-арати, он успевал совершить тысячу разных дел.

Когда он попросил меня быть его секретарем, мне пришлось научиться вставать рано утром, потому что он ожидал, что в три тридцать я уже буду наготове писать письма, соображать.

Он очень хотел слушать от преданных новости, подбадривать их и вдохновлять. Утренние часы своей жизни он тратил на них. Одним из наших благословений было то, что Гурудев никогда не любил быть одинок, он всегда любил, чтобы вокруг него была какая-то компания. Даже когда он принимал омовение, даже тогда кто-то мог находиться рядом в это время. Как только двери веранды Гурудева открывались, преданные знали, что можно зайти туда и сидеть, наблюдать за жизнью Гурудева. Этакая жизнь за стеклом, только без стекла. Гурудев позволял преданным сидеть там часами, смотреть на него. Гурудев никогда не нуждался в некоем частном, личном пространстве, он всегда разделял свою площадь с остальными. Все приходили к нему, сидели рядом, слушали его. Иногда Гурудев говорил очень удивительные вещи между делом. Он любил общаться с преданными, преданные приходили к нему, и, когда у него было время, он с ними разговаривал.

Однажды в три тридцать я вышла из женского ашрама, направилась к нему. Смотрю, он заводит машину, сдал резко назад, чуть не врезавшись в кирпичную стену, а потом стал нарезать круги вокруг матха. У него был водитель, и обычно он просил водителя куда-то поехать, но иногда водителя не было, и тогда он сам садился за руль. Он очень быстро ездил, где-то со скоростью, наверное, пятьдесят миль в час проезжал вокруг матха. Его спрашивали: «Что происходит? Вам может быть помочь?» А он спрашивал меня: «А ты водить можешь?»

Мы часто находили, что Гурудев очень спонтанный, в определенный момент он может совершить некое действие, которого мы от него не ожидали и которого не видели ранее. Он был естественным парамахамсой и, как отмечал Шрила Шридхар Махарадж, подлинным рага-бхактой.

Гурудеву предписали двигаться, и он старался двигаться, но иногда он чувствовал себя не очень хорошо или ему было лень. Тогда преданные разминали его тело. Аппетит приходил к нему только после упражнений. И еще один вид упражнения, которое мы совершали, — у него было кресло-каталка, и мы его по всей веранде от стены до стены возили на этом кресле. И потом он говорил: «Все, теперь я могу покушать».

Однажды утром он вошел в мою комнату в Дам Дам Парке. Он гулял по коридорам, инспектировал пространство и неожиданно зашел ко мне. Он зашел посмотреть, кто здесь живет, а это оказалась моя комната. Я говорю: «О Гурудев, пожалуйста, заходите. Может быть чаю?» Всегда нужно было быть готовой к служению. Более того, его всегда можно было обнаружить в неожиданное время в неожиданных местах. Он всегда учил нас быть «гуттаперчевыми», всегда готовыми к служению.

Переводчик: Притху Дас Брахмачари
Транскрипцию выполнила: Малика Деви Даси
Редакторы: Туласи Прия Деви Даси, Традиш Дас