Шримати Бхакти Лалита Деви Даси

(10 декабря 2013 года. Чиангмай, Таиланд)

Преданная: Мы знаем, что прасад был очень важен для Гурудева. Когда произошло такое, что вы перешли на определенную диету и Гурудев всегда хотел видеть, что вы едите?

Бхакти Лалита Деви Даси: Да, первые пять лет я ела только то, что предлагалось в храме, — прасад. У меня не было денег вообще, я не могла их терпеть и даже вместо зубной пасты я использовала соль, я отдавала все свои деньги Гурудеву. После нескольких лет в Индии мое здоровье начало портиться, в основном из-за загрязнения окружающей среды в Индии. Там в воде можно обнаружить кадмий, алюминий, мышьяк, разные химикаты. Мое здоровье стало очень слабым из-за этого. Тогда доктор порекомендовал мне определенную диету, которая помогла мне. У нас был один лишь холодильник, который стоял прямо напротив [комнаты] Гурудева, на его веранде. Мы могли использовать этот холодильник, но нам всегда приходилось проходить мимо него, и он всегда должен был увидеть, что у тебя там в пакете, что ты несешь: «Дай мне попробовать».

Да, Госвами Махарадж рассказывал эту историю. «Я вижу, что твой Господь Кришна!» — он шутил над тем, что я питалась травой, как корова, у меня всегда был какой-то салат или что-то такое в пакете. Иногда я приносила ему то, что готовила для себя, чтобы попробовать, и он говорил: «Очень естественная, натуральная». И, конечно, это не было его диетой, его предпочтениями [в пище]. Он был очень милостив, позволяя нам делать все необходимое для того, чтобы оставаться там, преодолевать какие-то проблемы со здоровьем.

Его стиль прасада был очень бенгальским — все жареное, много масла, специй, чили. Ему нравились различные виды карри, пакоры, самосы. Так он питался. И когда его здоровье начало ослабевать, врач предоставил ему выбор. У него был диабет и ему нужно было регулировать сахар [в крови], тогда он принимал таблетки, но затем сахар начал все увеличиваться. Тогда врач сказал ему: «Вы должны либо перейти на контроль диеты, исключить сладкое, либо колоть инсулин». И он выбрал инсулин, потому что такая диета была невозможна для него. Он очень любил прасадам, иногда спрашивал: «Что бы мне съесть?» Он сидел перед преданными и спрашивал: «Что мне съесть?» Все начинали давать ему советы и начинали хотеть есть. И он всегда говорил: «Нет, нет, нет». Один преданный, Падманабха Махарадж, всегда давал правильный совет [касательно того], что хотел Гурудев. На все, что мы предлагали, он обычно говорил: «Нет, не это». Но Падманабха Махарадж всегда шел на кухню и приносил именно то, что хотел Гурудев.

Также Гурудев был очень хорошим поваром. Он знал, как готовить, и всегда, перед каждым приготовлением, повар приходил к нему и спрашивал: «Что вы хотите?» Он всегда давал подробные инструкции, как именно приготовить. Также ему нравилась пицца, какие-то западные блюда, жареный картофель, ванильное мороженое. Вы знаете, в Бенгалии буквы «v» (ви) и «b» (би) — это одно и то же, поэтому он говорил «банила», «банильное мороженое». Всегда на Вьяса-пуджу мы предлагали ему ванильное мороженое. Ему нравилась пицца, мы даже ходили один раз с ним в «Пицца хат». Я тогда не ела молочные продукты, а они заказали пиццу с двойным сыром. Это было в Санкт-Петербурге с Авадхутом Махараджем. Они дали мне кусочек, и я убрала весь сыр. В Гурудеве это вызвало такое отвращение, он говорил: «Она убрала сыр из пиццы!» Он так посмотрел, как будто это выглядело как нечто отвратительное. Он знал, как играть с нами, как шутить над нами.

Я помню, как однажды он учил нас, как готовить холман-дал (?), это самое любимое блюдо Нитьянанды Прабху. Цельный мунг-дал помещается в скороварку и готовится очень долго, в течение нескольких часов, на очень медленном огне. Затем приходит время добавить масалу, то есть жаренные в масле специи, такие как кориандр, калинджи. Нужно жарить их в масле, а затем быстро вливать это в дал и закрывать быстро крышкой, чтобы аромат специй не уходил из дала, оставался там. Гурудев в течение тридцати минут рассказывал нам об этом. И у кого-то, помню, получилось сделать в точности, как он сказал, и это был самый лучший, самый вкусный дал. Нитьянанда Прабху любил дал с рисом мури. Все эти блюда ведической индийской кухни связаны с Богом непосредственно, с Махапрабху, Нитьянандой Прабху в Бенгалии. Гурудев был королем любителей кухни. Мы называем того, кто любит различную кухню, таким любителем кухни. И он был королем.

Преданная: А в его мировых турне он предпочитал бенгальскую кухню или он любил прасад тех стран, которые посещал, или и то, и другое?

Бхакти Лалита Деви Даси: Он предпочитал бенгальскую кухню и иногда пробовал разные блюда той страны [где находился]. С ним всегда был повар, который готовил ему то, что он хотел. А то, что другие хотели приготовить, чтобы он попробовал, готовили ему [сами]. Иногда он просто прикасался к этому подношению еды и просто облизывал пальцы. Иногда он любил [есть] такие блюда, как макароны с сыром. Он не мог поверить, как готовят халаву западные преданные. Он был шокирован, потому что в Индии используют очень мало масла и очень мало сахара, но на Западе практически пополам добавляют масло и манку и очень много сахара, и его это просто шокировало. Он всегда нас учил не смешивать молоко с солью или сливки с солью. Некоторые преданные часто не знали об этом, и он всегда спрашивал: «Здесь есть молоко или сливки?» И тогда он не ел это.

Были такие вещи, которым нам нужно было научиться. Иногда [было] очень жестко, потому что он просто не принимал приготовленное, потому что оно не подходило. У нас всегда, когда мы ездили с ним, были полные чемоданы именно той еды, которую ему хотелось, например, определенный вид риса.

Однажды мы отправились в Венесуэлу, и они [таможенники] нашли любимые сухие сливки Гурудева, сухое молоко. На таможне открыли чемодан и это сухое молоко высыпалось повсюду, и они подумали, что это кокаин. Они начали перерывать всю сумку, слуга Гурудева так расстроился, потому что сухое молоко рассыпалось повсюду, и он в ужасе воскликнул: «Это особое сухое молоко, которое я привез специально из Индии!» Таможенники поняли, что это не кокаин и отпустили этого маленького бенгальского мальчика. Это было в аэропорту в Каракасе. Им там действительно часто приходится сталкиваться с нелегальным провозом наркотиков, поэтому они проверяют каждую сумку. Но у нас всегда было много разных сумок. Гурудев всегда принимал определенные блюда и всегда в одно и то же время. Даже несмотря на то, что мы переезжали из одной страны в другую, в разные часовые пояса, все равно он всегда все делал в одно и то же время, очень и очень четко.

Я помню, однажды он был болен, а мы были на Говардхане, это был, кажется, июль — самое жаркое время в году, когда во Вриндаване очень жарко. И я помню, что Сиддханти Махарадж проводил целые дни и ночи, поливая крышу Гурудева холодной водой, чтобы в его комнате было прохладно. Гурудев тогда был очень болен, и врачи говорили ему, что он не может есть рис и молочные продукты, и самое лучшее для него — просто суп из овощей. Он сказал мне: «Если ты приготовишь это, то я буду счастлив». Я пошла на кухню и не позволила им готовить рис для него. На кухне было так жарко, просто непереносимо, я никогда в жизни больше такого жара не чувствовала. Я принесла ему этот овощной бульон, и он был так расстроен, что нет никакого риса, ничего жареного, ничего из того, что он обычно ест. Он сделал самое расстроенное в мире лицо. И за мной пришел его слуга с рисом, он приготовил это где-то еще и принес ему, прямо за мной, — тогда он был счастлив. Даже зная, что врач сказал ему об этом, зная, что может быть ему станет хуже, он все равно [принимал такую пищу]…

На кухне было так жарко, я приготовила этот суп для него, я была уже практически без сознания, я пришла в свою комнату и преданные начали обмахивать меня. Я была счастлива сделать это, но это, конечно, было очень сложно. На самом деле, может, это ему особо не помогло, но он попросил, и я попробовала, хотя он и не мог следовать диете. С ним просто нужно было быть очень гибким, делать все, что он просит, выкладываясь по максимуму, без всяких привязанностей. Нам нужно было быть очень гибкими, поэтому это было хорошее упражнение. И до сих пор это продолжается.