Прасад был очень важен для Шрилы Гурудева. Когда вы переходили на определенную диету, Гурудев всегда желал знать, что вы едите. У нас был всего лишь один холодильник, который стоял прямо напротив [комнаты] Гурудева, на его веранде. Мы могли использовать этот холодильник, но нам приходилось каждый раз проходить мимо него. И он вынужден был каждый раз видеть, что у тебя там в пакете, что ты несешь. «Дай мне попробовать».

Иногда я приносила то, что готовила для себя, Гурудеву, чтобы попробовать, и он говорил: очень естественное, натуральное. Конечно, это не было его диетой, его предпочтениями [в еде]. Он был очень милостив, позволяя делать нам все необходимое, для того чтобы оставаться там [в Навадвипе] и преодолевать какие-то проблемы со здоровьем.

Его стиль прасада был очень бенгальским — все жареное, много масла, специй, чили. Ему нравились различные виды карри, пакоры, самосы. Так он питался.

Когда его здоровье начало ослабевать, врач предложил ему выбор. У него был диабет, и ему необходимо было регулировать сахар [в крови]. Тогда он принимал таблетки, но затем сахар начал расти. Тогда врач сказал ему: «Ты должен либо перейти на контроль диеты, исключить сладкое, либо колоть инсулин». Он выбрал инсулин, потому что такая диета была невозможна для него.

Он очень любил прасадам, иногда спрашивал: «Что бы мне съесть?» Он сидел перед преданными и спрашивал: «Что мне съесть?» И все начинали давать ему какие-то советы, и начинали [сами] хотеть есть. Он говорил всегда: нет, нет, нет, и один преданный, Падманабха Махарадж, всегда давал правильный ответ, что бы хотел Гурудев. На все, что мы предлагали, он обычно говорил: «Нет, не это». Но Падманабха Махарадж всегда шел на кухню и приносил именно то, что хотел Гурудев.

Также Гурудев был очень хорошим поваром. Он знал, как готовить. Перед каждым приготовлением повар приходил к нему и спрашивал: «Что вы хотите?» Он всегда давал подробные инструкции, как именно приготовить.

Также ему нравилась пицца, некоторые западные блюда: жареный картофель, ванильное мороженое. Знаете, в Бенгалии буквы V и B — это одно и то же. Поэтому он говорил: банила, банильное мороженое. Поэтому всегда на Вьяса-пуджу мы предлагаем ему ванильное мороженое.

Ему нравилась пицца. Один раз мы даже ходили с ним в Pizza Hut. Я тогда не ела молочные продукты. Они заказали пиццу с двойным сыром. Это было в Петербурге с Авадхутом Махараджем. Они дали мне кусочек, и я убрала весь сыр, а в Гурудеве это вызвало такое отвращение. Он говорил: «Она убрала сыр из пиццы!» И посмотрел так, как будто это выглядело как нечто отвратительное. Он знал, как играть с нами, как шутить над нами.

Я помню, однажды он учил нас, как делать холм мандалу. Это самое любимое блюдо Нитьянанды Прабху. Цельный мунг-дал помещается в скороварку, варится, готовится очень долго, в течение нескольких часов на очень медленном огне. Затем приходит время добавить масалу, то есть обжаренные в масле специи, такие как кориандр, калинджи. Их нужно жарить в масле, а затем вливать в дал, после чего быстро закрыть крышкой, чтобы аромат специй не уходил из дала, а оставался там. Он в течение тридцати минут рассказывал нам об этом. У кого-то, помню, получилось сделать в точности так, как он сказал, и это был самый лучший дал, самый вкусный дал.

Нитьянанда Прабху любил дал с рисом мури. Все эти блюда ведической индийской кухни связаны с Богом, непосредственно с Махапрабху, Нитьянандой Прабху в Бенгалии.

Гурудев был королем любителей кухни. Мы называем того, кто любит различную кухню, любителем кухни. А Гурудев был королем.

Вопрос: В своих мировых турне Гурудев предпочитал бенгальскую кухню или он любил прасад тех стран, которые посещал? Или и то, и другое?

Бхакти Лалита Деви Даси: Он предпочитал бенгальскую кухню, но иногда пробовал разные блюда конкретной страны. С ним всегда был повар, который готовил ему то, что он хотел. Другие готовили ему то, что хотели приготовить, чтобы он попробовал. Иногда он прикасался к этому подношению еды и просто облизывал пальцы. Иногда он любил такие вещи, как макароны с сыром. Он не мог поверить, как делают халаву западные преданные. Он был шокирован. В Индии они используют очень мало масла и очень мало сахара. Но на Западе преданные практически поровну добавляют масло и манку и очень много сахара. Его это просто шокировало.

Он всегда нас учил не смешивать молоко с солью или сливки с солью. Некоторые преданные часто не знали об этом, и он всегда спрашивал [про соленые блюда]: «Здесь есть молоко или сливки?» И тогда он не ел это.

Были вещи, которым нам надо было научиться. Иногда [это было] очень жестко, потому что он просто не принимал приготовленное, поскольку оно не подходило.

Когда мы ездили с ним, у нас были полные чемоданы еды — именно той, которой ему хотелось. Например, определенный вид риса. Однажды мы отправились в Венесуэлу, и таможенники обнаружили любимые сухие сливки Гурудева, сухое молоко. Они открыли на таможне чемодан, и это сухое молоко рассыпалось повсюду, и они подумали, что это кокаин. Они начали обыскивать всю сумку, а слуга Гурудева так расстроился, потому что сухое молоко рассыпалось повсюду, и он в ужасе воскликнул: «Это сухое молоко, которое я специально привез из Индии!» Они поняли, что это не кокаин, и отпустили этого маленького бенгальского мальчика. Это было в аэропорту Каракаса. Им часто там приходится сталкиваться с нелегальным провозом наркотиков, поэтому они проверяют каждую сумку.

У нас всегда с собой было много разных сумок. Гурудев принимал определенные блюда и всегда в одно и то же время, даже несмотря на то, что мы переезжали из одной страны в другую, в разные часовые пояса. Все равно он всегда ел в одно и то же время, очень четко.

Я помню, однажды он был болен, а мы были на Говардхане. Это был, кажется, июль. Самое жаркое время в году, когда во Вриндаване очень жарко.

Я помню, что Сиддханти Махарадж целыми днями и ночами поливал крышу Гурудева холодной водой, чтобы в его комнате было прохладно.

Гурудев тогда был очень болен, и врачи говорили ему, что он не может есть рис и молочные продукты. И самое лучшее для него — просто суп из овощей. Он сказал мне: «Если ты приготовишь мне это, я буду счастлив».

Я пошла на кухню и не позволила им готовить рис для него. На кухне было так жарко, просто непереносимо. Я больше никогда в жизни такого жара не чувствовала. Я принесла ему этот овощной бульон. Он был так расстроен, что нет никакого риса, ничего жареного, ничего из того, что он обычно ест. Он сделал самое расстроенное в мире лицо. А за мной пришел его слуга с рисом. Он приготовил его где-то еще и принес ему, вслед за мной. Тогда Гурудев стал счастлив — даже зная, что врач запретил ему рис, зная, что возможно ему станет хуже.

Я приготовила этот суп для него. Я была счастлива сделать это, но это, конечно, было очень сложно [из-за невыносимой жары]. На самом деле, может быть, ему это особо и не помогло, но он попросил, и я попробовала. Хотя он и не мог следовать диете. С ним просто нужно было быть очень гибким, делать все, что он просит, выкладываясь по максимуму, без всяких привязанностей. Нам нужно было быть очень гибкими, поэтому это было хорошее упражнение, и до сих пор это продолжается.

Переводчик: Налина Сундари Деви Даси
Транскрипцию выполнил Ананда Сундар Дас
Редактор: Туласи Прия Деви Даси